Все днище, кроме порно и пирожных. ©
Название: Я люблю тебя!
Автор: melission
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Дино/Хибари, Вария, Вонгола.
Рейтинг: До NC-17
Жанры: Ангст, Занавесочная история, Даркфик, Стёб, Драма, ER (Established Relationship), Флафф, Ужасы, Юмор, Hurt/comfort, Пародия, Философия, POV, Психология, Романтика, Повседневность, Слэш (яой), Songfic
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, Ченслэш, Смерть персонажа, Секс с использованием посторонних предметов, OOC, Изнасилование, Секс с несовершеннолетними
Статус: Закончен
Описание: Несколько совершенно разных историй о любви Дино к Хибари. Не всегда связанных между собой, но имеющие всегда что-то общее. Одну тонкую нить взаимности и чувственности, так притягательно поблескивающую сквозь переплетенные пальцы. Влюбленные? Нет. Больше. Любимые.
Разрешение на размещение: Получено
История двадцать пятая: Депрессия и кошки История двадцать пятая: Депрессия и кошки
Замызганный асфальт, серыми кусками попадавшийся на глаза.
Какая разница что под ногами?
Недалеко постоянный гул машин, куда-то вечно спешащих.
А имеет значение?
Солнце немного припекало и воздух был пыльный. Именно пыльный, как воздух
в старинном поместье, которое уже давно ничем не открывалось, превратившись в некий склад воспоминаний прошлого.
И гарь от пожаров. Кажется, снова горели леса. Или торфяники. Смешно! Каждый год происходит одно и тоже, и каждый раз власти оказываются неготовыми.
Просто поднять голову, подставляя лицо жарким поцелуям солнца. Променять ласки дневного светила на твои. Не совсем променять, ведь ты даже не видел будущего в наших отношениях. Скорее забыться в хоть чьих-то прикосновениях, стараясь вырвать из памяти воспоминания о твоих пальцах. О твоих ладонях. О твоей коже. И о силе, с которой ты прикасался.
Но не выходит. Господи! Дай хоть на секунду позабыть про эту муку! Хоть единственный вдох сделать без оглядки, без этих чертовых воспоминаний, возникающих назойливыми картинками прямо в мозгу.
Как жизнь может превратиться в Ад всего за час? Не знаете? А я вот знаю.
Хватает только одного.
Только одного – предательства со стороны человека, которому безраздельно доверяешь.
Да не столько доверяешь, сколько уже не можешь обходиться.
Забрать воздух – всего лишь умру от нехватки кислорода. Забрать воду – от иссушения. Еду – от истощения. Забрать тебя… От всего. Сразу. Не знаю в какой последовательности.
Хочется рыдать. От отчаянья. От внутренней пустоты. От безраздельной печали. От кучи таких же бесполезных чувств, что заставляют сердце щемить.
Я даже понимаю тебя. Ведь верно – я ведь не самый замечательный. Не самый красивый. Не самый интересный. И, наверняка, не самый занимательный для тебя человек.
Но ведь это все не отменяет моих чувств к тебе. Ничего не отменяет. Господи! Да я хочу как раньше просто идти рядом, может даже иногда касаться рукой твоих пальцев, как бы случайно.
Хочу говорить умные вещи, которые ты выслушиваешь с присущей тебе снисходительностью пожившего не одну сотню лет мудреца. Хочу слушать свои слова. Видеть хоть вялые потуги проступления человеческих эмоций на лице. Просто хочу.
Быть рядом.
Но разве можно быть с человеком, который тебя предал?
Можно закрыть на это глаза, притворившись, что все забыто. Притворно улыбаться и отгонять настойчивые мысли, никак не сочетающиеся с выражением лица.
И я даже не знал, что может быть так мерзко внутри. Словно тебе в душу вылили кучу склизкой грязи. От которой подташнивает. От которой мутит и воротит. От которой начинаешь презирать сам себя.
Ничего не могу изменить. В который уже раз? Будто жизнь моя принадлежит не мне, а каким-то другим людям. И только эти люди могут менять в ней все по своему усмотрению.
Словно я слабый. И ничего не смогу сделать сам.
Ты всегда знал, что я буду рядом когда тебе нужно. Что я приду, как только ты позовешь. И я делал это даже не из-за безграничной привязанности к тебе. А потому, что по-другому ты бы не принял меня. Ты один. Сильный. Уверенный. Но один. Всегда.
А я уже так привык, что вокруг меня сотни людей. Что мне улыбаются, со мной разговаривают, и мы просто шутим, стремясь поддержать друг друга.
И тут ты. Словно шок. Оглушает, словно прикладом ружья по голове. Да с такой силой, что перед глазами еще долго пляшут звездочки, а в глазах — тьма.
Ты, конечно же, так и не понял, почему я сбежал. Зачем тебе задумываться о ком-то? Даже немного смешно.
А ведь я доверял тебе то, что не знает больше никто. Я верил тебе сильнее, чем себе. Сильнее, чем всем вместе взятым. Казался мне самым надежным, самым непричастным, но…
Все высказал. При всех. Все те сомнения. Все те недомолвки.
Нет, я не замышлял ничего такого. Ничего, что могло бы навредить брату. Или кому-то еще. И больно даже не из-за того, что все мои страхи стали достоянием общественности. Совсем не волнует, что Цуна теперь будет смотреть на меня с осторожностью. Гокудера презрительно поджимать губы – ведь я сомневался в его любимом боссе. А Мукуро лишь насмешливо улыбаться. Этот чертов иллюзионист ничего не скажет. Но это и больнее всего – лучше слова. Лучше пусть на меня бы накричали тогда, чем их немое непонимание и почти детская обида в глазах. В глазах Савады.
**
Теплая рука опустилась на мое плечо. Но я все еще стоял оглушенный. И все взгляды направлены на меня.
Ледяной – Хибари, тот самый, кто растоптал мою веру в людей.
Растерянный – Цуна, он просто не знает что нужно сказать. И нужно ли?
Протестующий – Хаято, он не может понять как можно сомневаться в действиях Десятого.
Испуганный – Хром, не знаю, чем ее напугали мои слова. Или же она видит всю эту муку на моем лице?
Остальные поспешили опустить головы, словно не желая встречаться со мной взглядом. И даже учитель Реборн спрятал черные глаза под шляпой.
— Мы все сомневаемся, — совсем рядом голос Ямамото, так вот чья рука на моем плече, — но мы поднимаемся. Каждая битва делает нас лишь сильнее. Каждое поражение укрепляет веру. Чтобы идти вперед. Мы желаем защитить то, что нам дорого.
**
Он правильно сказал тогда. Почему этот улыбчивый парнишка видит больше меня? Почему понимает больше меня? Ведь разница-то у нас семь лет. Мне – двадцать два, но я так и не могу осознать всего полностью.
Или просто не замечаю?
Где-то совсем рядом пронесся изумрудный автомобиль. Я успел заметить его лишь краем взгляда, и меня тут же обдало резким порывом ветра.
Опустил голову, упершись взглядом в асфальт.
Слезы пришли. Не так скоро, как я думал. Казалось, что я разревусь прямо там. Но я только вежливо кивнул и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.
Просто сидеть на каком-то шоссе, вдыхать пропитанный выхлопными газами воздух и чувствовать лучи солнца на затылке.
Ноги коснулось что-то совсем крохотное. Котенок? Дымчатая шерстка, слишком длинная для беспородного. И серые глаза. и вид у него совсем как у домашнего.
— Будешь ныть тут и дальше?
Одни лишь нотки голоса пронзают насквозь. Но я не хочу поворачиваться. Не хочу видеть его лицо. Не хочу. Это слишком… Больно.
Слезы с новой силой. Падают, разбиваясь об асфальт прозрачными кляксами. Комок в горле давит так, что просто не вдохнуть, не выпустив наружу клокочущие рыдания.
Опускаю руку и касаясь морды котенка. Он боится меня. Ха! Сейчас я его понимаю. Посмотрюсь в зеркало и сам испугаюсь. Но розовый носик касается моих пальцев, сначала нерешительно, словно полагая, что я могу обидеть. Но, почувствовав прилив моей нежности пискнул и лизнул мою ладонь.
Кошки – самые замечательные антидепрессанты. Кому надо пить какие-то таблетки, когда всего лишь один маленький комок жизни может всего за секунду показать, что все и не так плохо. И что хоть одна крохотная душонка тебя любит.
Смешно? Наверняка. Но когда полностью разбит – хочется чтобы подошли, обняли и сказали, что меня любят. И наплевать, что это эгоистично. Я не могу по-другому.
И я хочу, чтобы меня любили. Нет, хочу, чтобы меня любил он.
— Я к тебе обращался, травоядное, — ледяное замечание и опускается рядом. Все тот же элегантный черный костюм и фиолетовая рубашка с черным галстуком.
— Я н-не могу…
— Дино-сан, — немного неуверенный голос брата. Неродного, но того, кто уже занял место в сердце, — я тоже не уверен. И мне тоже бывает страшно. И я уж никак не хочу становиться боссом мафии, — при этих словах в голосе проскочила дрожь, — но я хочу защитить своих друзей. Свою семью.
Он замолчал, переводя дыхание и сверля меня взглядом. Чувствовал это едва заметным зудом в затылке.
— Мы все понимаем вас. Немного неудобно, что так получилос…
— Ты не понимаешь… — голос срывается от дрожи и новые слезы обжигают глаза. – Дело совсем не в том… Не в том, — первый всхлип, — что ты узнал об этом… Я ведь… Верил! Тебе! – разворачиваю голову, смотря в стальные глаза. – Я думал, что то, что я тебе рассказываю, только между нами! А ты… — просто закрываю ладонями лицо и отворачиваюсь.
— Х-хибари-сан…
Сильные пальцы касаются подбородка, резко разворачивая. Его сухие губы и кончик языка, чуть приоткрывающий мои. Просто ему так захотелось.
Я удивленно моргнул. Цуна, смотря на это, едва не грохнулся в обморок. Понимаю, бедолагу. Не будь я так вымотан – точно бы свалился.
— Научись хотя бы делать вид, что ты умеешь слушать, — едва различимый шепот был бы ласковым, если бы не неприкрытая угроза в голосе, — иначе в следующий раз – забью тебя до смерти.
— С-снова следующий раз?
Дино улыбался, глядя на Десятого. Тот побелел и вжимался в металлическую ограду, чтобы не упасть. На руках блондина маленький урчащий комочек, довольно прикрывший глаза и свернулся клубком.
— Цуна-нии.
— Д-дино-сан? – немного ошалелый голос.
— Для тебя это может оказаться шоком. Поверь, я сам был в ужасе, когда это осознал, но, — Мустанг улыбнулся, смотря на брата все еще красными и полными слез глазами, — Я люблю Кёю.
История двадцать шестая: Про встречи, школьниц и телефон История двадцать шестая: Про встречи, школьниц и телефон
Хибари ровным шагом отмеривал коридор. Перепуганные тени учеников вжимались в стены, предпочитая опускать глаза, полагая, что Глава Дисциплинарного Комитета средней школы Намимори – сам Дьявол. Стоит только взглянуть в стальные глаза, от внимательности едва прищуренные, как можно лишиться не только души, но и здорового тела.
Про Хибари ходило столько нелепых легенд. Например: тот, кто заходил в кабинет Дисциплинарного кабинета уже не мог ходить в храмы. Мол им становилось дурно. Ну или просто ходить не мог.
Бинты, гипс, костыли, аптека
Безжалостность и резкость тонф,
Жить ты хотел еще пол века?
Прости, Хибари невдомек…
Вообщем – все не как у А. Блока.
Ну или то, что все учителя поклонялись Главе Дисциплины, державшего в страхе всю школу. И даже боялись сказать поперек слово, организовав в кабинете директора алтарь для поклонения. И раз в год, в первое полнолуние, ему приносили в жертву девственницу.
Зачем Хибари девственница? Да черт его знает. Школьники говорили, что он вампир и поедал их. Нещадно! А еще Кёя был внуком Фредди Крюгера, а его матерью была Садако*, которую сбросил в колодец сам брюнет, сказав, что она не выполнила правило – закрывать за собой кран в ванной так, чтобы вода не капала.
Ну и много иных забавных вещей, над которыми так любил хихикать Мустанг. Причем тут Дино? Не смотря на всю грозность Кёи, этому улыбчивому блондину как-то удалось сотворить так, что Хибари не убивал сразу же. И вообще не убивал.
Все уроки уже закончились и мертвецки бледные ученики проходили мимо брюнета, пытаясь сжаться в как можно меньший комок.
По шоссе пронеслась золотая машина, со слегка затонированными стеклами, сразу же визг тормозов и несколько особо впечатлительных барышень заохали, хватаясь за сердце.
— Кёя! – стекло водительского сиденья открылось, показывая любопытствующим ученикам улыбающуюся моську блондина в солнечных очках.
Дверь машины быстро распахнулась, и Дино вышел навстречу солнечным лучам и восторженным вздохам молоденьких девушек.
Белоснежный костюм, цвета только выпавшего снега, черная рубашка и кремовый галстук на золотой запонке, белые туфли с острыми носами и коронная улыбка на губах.
— Кто он?
— Такой красавчик…
— Он идет к Х-хибари-сану…
Тихий шепот и осторожные взгляды на Главу Комитета.
— У тебя сейчас еще есть дела? – остановился в шаге, и в голосе нотки тепла.
— Как только закончатся все уроки, — ледяным тоном отреагировал Кёя, обводя глазами цвета закаленной стали собравшихся в кучку учеников.
Что странно – те не поспешили разбежаться сразу, только жались другу другу и умирали от любопытства.
«Безмозглые травоядные, собирающиеся в стаи, потому что ничего не могут сделать по одному».
В этом случае у Дино было весомое преимущество – он не боялся встречаться с Хибари и без Ромарио, когда даже бесполезный Цуна становился удачливее. И смотря на это Кёя лишь хмыкал и сверлил блондина испытующим взглядом, словно бы отсчитывая, через сколько тот сбежит, сверкая пятками. Причем буквально.
— Но они уже закончились! Я звонил директору, — лукаво улыбнулся Дино, мня руки: ему так хотелось сжать Хибари в объятьях. Останавливали только двадцать пар вопросительно сверлящих и ловящих каждое движение глаз. Ну и сам брюнет, который от таких вольностей не только озвереет, но и правда забьет. До смерти.
— Сначала выгоню это стадо отсюда, потом проверю школу, и только потом посмотрю с чем ты приехал.
— Кёя, ты жесток, — театрально вздохнул Дино. Девушки удивленно охнули – назвать грозного Хибари-сана по имени! Так поступает либо человек, которому больше не хочется жить, либо изощренному мазохисту-извращецу-яойщику.
— У тебя есть ко мне претензии? – хищный оскал и тонфа заблестели на солнце, выставленные на нападающий манер.
— Нет, я всего лишь недоволен ожиданием, — тут же переполошился Дино, отступая на пару шагов назад.
— Через полчаса буду, — холодно сказал Кёя, убирая тонфа под пиджак, чтобы не пугать и без того нервных учеников.
Мустанг буквально светился от восторга – заезжать к Хибари после школы была исключительно его идея. Первые пару недель Хранитель напрочь игнорировал машину, настойчиво бибикающую и привлекающую к себе внимание.
Теперь уже Кёя видимо посчитал, что бить до смерти машину – неэтично, убивать Дино – вообще ГринПис засудит, а легче просто спокойно принимать как данность эти его несносные заскоки этого несносного коня.
— А-но-о, — девушка подкралась незаметно, кладя влажную ладошку на плечо Мустангу.
— А? – удивленно повернул голову блондин. Кажется, он только сейчас осознал, что тут оказывает кто-то вокруг есть. Наблюдательный, ничего не скажешь. Хибари лишь прикрыл глаза, спиной облокачиваясь к каменному забору школы.
— А вы какая-то восходящая звезда?
— Или модель? – рядом с первой тут же появилась свора ее подружек.
— Или вы просто сын богатых родителей?
— Или из Якудзы и пришли вербовать Хибари-сана?
Десяток голосов наперебой, Дино замахал руками и тепло улыбнулся, прося:
— Не говорите все вместе, я вас не понимаю, — специально с итальянским акцентом начал блондин, — я не из Якудзы, — и едва различимое хихиканье Мустанга.
— Тогда, — секундное молчание и слишком интригующие улыбки, — вы влюблены в Хибари-сана!
Едва ли не приговор. Дино вздрогнул, оторопело хлопая ресницами.
— Ну у вас и фантазия, девушки, — чувствуя липкую капельку пота, сбегающую по позвоночнику, ответил Мустанг, вежливо улыбаясь.
— Тогда вы его старший брат?! Ваш общий отец имел красавицу любовницу, которая работала моделью…
— Она была певицей! – тут же перебивает одна из девушек.
— Нет, музыкантом! – предлагает еще одна.
— Моделью! – с нажимом утверждает первая. – Которая…
— Я его старше на семь лет, — подмигнул Дино, не переставая удивляться фантазии вроде бы юных девушек.
— Значит вы любовники!
Мустанг едва не упал от такого смелого предположения молодых умов.
— А ведь и правда! Так всегда ведь в манге! Хибари-сан скорее всего укэ! Такой холодный, недоступный и…
— Кажется нас сейчас убьет, — пискнула какая-то из этой компании и все спешно ретировались, подгоняемые убийственным взглядом Кёи.
— Какие странные девушки, — легкомысленно протянул блондин и одарил брюнета любящим взглядом, — зато они были правы!
— Заткнись, — холодно информирует Хибари, отправляясь в школу на осмотр.
— Слышали, говорят за Хибари-саном часто заезжает машина… — первый шепот.
— А-а, это та дорогущая иномарка? – спрашивает вторая.
— Да, — кивает третья, тут же добавляя, — говорят, что ее водит сын известного итальянского политика…
— Нет, — отрицает вторая, — он сын известного босса мафии…
— Что сын мафии забыл в Японии? Это чушь! Тот блондин – точно знаменитый актер или модель! Вы видели его татуировки? А мышцы? – почти прекращая шептать и начиная говорить нормальным голосом, предполагает первая.
Хибари сухо кашлянул в ладонь, с удовольствием наблюдая, как девушки испуганно побелели и быстро скрылись за поворотом коридора, при этом умудряясь при этом не нестись как угорелые – бегать по коридорам запрещено. И опасно для жизни, если рядом Глава Дисциплинарного Комитета.
— А еще я слышала, что на самом деле этот блондин - любовник его матери! И теперь пытается наладить с ним отношения.
Хотя никто и никогда не видел родителей Хибари, да что уж – никто про них даже ничего не слышал, считая их едва ли не мифологическими богами Олимпа пополам с теми же мифическими чудовищами! Какие же родители могли сотворить такого человека, как Кёя?! Правда большинство девушек вообще сомневались, что он является человеком.
Слухи про его инопланетное происхождение тоже не новость. Хибари уже окрестили и беглецом с Луны. И политической угрозой Марса – мол либо вы прекращается попытки колонизации нашей планеты, либо наш супер-воин камня на камне не оставит. Да и вообще галактическим странником, который приземлился на земле для изучения цивилизации.
Если раньше Кёя относился к этим слухам вполне спокойно, но после этого предположения извращенного юного ума школьниц, он стал раздражен. Даже очень.
И все эти невыносимые хихиканья за спиной, когда каждую хочется забить до смерти персонально. Долго и со вкусом, давая прочувствовать каждый удар.
Телефон нетерпеливо зазвонил, требуя к себе внимания.
— Ну?
— Ты скоро освободишься? Когда мне приезжать?
— Никогда! – едва ли не восклицание.
— Ну ты как всегда, — ласковый смех, — если буду через полчаса, нормально?
— Я не хочу, чтобы ты ехал сюда!
— Что-то случилось? – осторожное удивление.
— Просто сиди в своей конюшне и не рыпайся, — беспрекословный приказ.
— Я в отеле, ты ведь не пустил меня к себе, — вымученно вздохнул Дино.
— Я не хочу, чтобы ты приезжал за мной.
На том конце провода тишина. Через десяток секунд, когда Кёя уже собирался положить трубку – каждая секунда изволила тянуться как минута – Мустанг подал голос:
— Я сделал что-то не так? – усталость в голосе, и не следа былой веселости.
Именно сейчас. Только в такие моменты блондин уже не притворялся жизнерадостным подросток, отчего рядом с Цуной его можно было принять за семнадцатилетнего подростка. А в эту минуту он был настоящим. Немного усталый, спокойный босс мафии. Он нравился Хибари именно таким.
— Я не буду отвечать, — едва заметное отрицательное покачивание головой.
— А я жду ответ, — уверенно потянули немного хрипловатым голосом.
Они просто молчали, не желая уступать друг другу. Кёя слышал лишь быстро перелистывающиеся документы, над которыми работал блондин. Япония Японией, но Семью еще никто не отменял. Хибари вышагивал по пустым коридорам, проверяя закрытость кабинетов и обязательное отсутствие учеников в них.
— Я приеду сегодня? – после минутного молчания спросил Дино.
Брюнет не спешил отвечать. Ему нравилось идти вот так вот. Вроде одному, но ухо слышит и привычное дыхание, не раз доводившее буквально до дрожи в кончиках пальцев.
— Нет, — если бы голосом можно было убить – Мустанг был бы уже мертв. Настолько леденящие нотки в голосе.
— Хм, вот как, — едва заметное растягивание слов – Дино читал документ, параллельно отвечая, — тогда позвоню вечером?
Кёя замер. Вроде бы совсем недавно он встал с кровати, а за окном уже солнце неумолимо склоняется к закату. Небосклон еще не багрово-алый, но уже и не чистейше-голубой, которым природа радует в ясную полуденную работу. У места, где небо соприкасалось с землей, синел полноценный бархат, яркий, насыщенный и четкий. Плавно выгорающий в белесую голубизну, которая болезненно резала глаза своей ослепительностью. И так контрастировало. Солнце уже перекатилось с середины неба на его западную половину, готовясь вот-вот лечь в объятья океана и прекратить сиять. Совсем ненамного, просто чтобы люди поняли, что солнце тоже не вечно.
Крыша встретила прохладным солоноватым воздухом, который тут же забрался в черно-серебряные волосы своими шаловливыми ладонями и всколыхнул спокойно лежащие пряди. Все вокруг пахло морем. Едва ощутимый запах водорослей и морской соли. Последний запах – самый приятный. Самый притягательный.
Хибари провел необычайное количество вечеров на утесе, о который с природной яростью билась морская стихия. И грязно-белая пена, сквозь которую проглядывали расположившиеся на дне камни. И далеко, у самого горизонта, пара резвящихся дельфинов, чей веселый разговор быстро доносил воздух. Совсем тихий, похожий на перещелкивание клавиатуры, когда набираешь сообщение. И от этого еще более фантастический и чарующий.
И сидеть на остывающей земле до самой ночи. И луна огромным пятном будет заслонять собой треть неба, приковывая к себе все взгляды. В обязательно где-то вдали четкий шум деревьев, кроны которых веселый ветер прогибает и срывает листву, веселыми воронками нося по земле и кружась в воздухе.
Всего лишь один ветер смог унести размышления с обычных человеческих проблем заменив их чем-то иным. Огромным. Светлым. Непокорным. И мудрым.
Хибари поднял голову к небу, слыша как на том конце провода Дино тяжело вздыхает. В такие моменты блондин закрывает глаза и медленно массирует виски, сначала по часовой стрелке, потом наоборот. И почему-то в такие моменты он выглядит взрослым и сильным. Настолько сильным, что хочется позволить ему быть рядом, а может даже, в ряду особых заслуг, прикрывать спину.
— Эй, ты еще тут? – на губах Кёи легкая улыбка.
— Не-а, сбежал от тебя в Эмираты, там, говорят, можно заиметь гарем, — тихий смешок.
— Похотливое животное, — почти дружеская шутка.
— Нет, я не остался бы с тобой только ради секса, — усталое замечание, — который, кстати, превосходен.
Мраморные щеки Кёи задернул легкий румянец и он тут же проклял этого чертового коня, который хоть и не видел его смущения, но уже тихо смеялся, безошибочно определив реакцию.
Они так и стояли. Просто слушая тихие звуки, шелест бумаги или тихие хлопки ветра, взявшегося за свое развлечение и теперь разгонявшийся в небесах и обсушивающийся прямо головой в безмолвный бетон, тут же ветер разлетается в разные стороны, замирая и собираясь на высоте с новыми силами.
— Я устал, — зевнул прямо в трубку Мустанг.
— Так иди отдыхай, — резонный ответ.
— Пойду, сначала в душ, ты будешь со мной разговаривать в это время? – снова усталая усмешка.
В такие моменты в уголках губ блондина залегали едва заметные морщинки от частых улыбок. А когда вся энергия заканчивалась и он просто вот так сидел, спокойный, уверенный, просто не находящий сил на неуклюжесть или сомнения, и немного хмурый, со складкой меж бровей.
Кёя молчит, лишь рассматривая глазами тонкие перья белоснежных облаков, медленно проплывающих по небосклону, даже не спеша скрыться за горизонтом, лишь медленно перекатывая свои рыхлые тела.
— Могу даже комментировать, — смешинки в голосе, — расстегиваю первые пуговицы, случайно задевая пальцами ключицы…
Хибари снова вдался в краску.
— Заткнись!
— Смотри-ка, а тебе нравится, — немного хриплый смех.
— Ты… травоядное, — холодно сообщает Кёя, уже вполне справившийся в приливом смущения.
— Но ведь ты даже не позволяешь мне приехать к тебе! – так раздражающие высокие нотки в голосе.
— Я не говорил тебе не приезжать, — равнодушное замечание.
— Нет, сказал, — упрямо хмыкнул Дино.
— Я сказал, чтобы ты не забирал меня из школы.
— Знаешь, ты так сказал… — снова насмешливая усталость в голосе, — что мне стало стыдно. Меня ведь посадят за тебя.
Хибари оскалился, представляя то, что будет с людьми, которые пожелают забрать Дробящего Мустанга хотя бы в отделение полиции.
— Безразлично, я заеду к тебе сегодня, — Кёя снова посмотрел в горизонт. Алые лучи уже начинали сиять, окрашивая небо в цвет изрядно разбавленной крови.
— Тогда может с рубашкой продолжим, когда ты вернешься?
— Обойдешься, — ледяной упрек.
— Ну ладно, — легкомысленная улыбка, — быстро расстегиваю остальные пуговицы, медленно спуская рубашку с плеч и откидываю немного мешающие волосы за воротник…
— Заткнись!
— Ну так продолжим? – чарующая хрипотца.
Хибари лишь буркнул что-то в ответ, отключая звонок.
Дино устало улыбнулся, массируя виски. К рубашке он даже не притронулся, но так приятно было вгонять Кёю в краску.
История двадцать седьмая: Про фен, тапки и утро История двадцать седьмая: Про фен, тапки и утро
— Кёечка, — Дино быстро вытирал полотенцем волосы, — у тебя есть фен?
— Нет.
— Ужасно, хочешь я привезу сюда свой? – Дино выпрямился, критически оглядывая топорщащиеся во все стороны еще влажные волосы.
— Твое дело, меня это не волнует.
— Зато меня волнует, — Мустанг потряс головой, орошая все вокруг мелкими брызгами.
— Безразлично, — холодно реагировал Хибари, наблюдая как блондин пытается привести волосы в подобие порядка.
— А ты волосы как сушишь?
— Сами высохнут.
Дино удивленно моргнул и рассмеялся.
— Ты не перестаешь меня удивлять.
Кёя равнодушно пожал плечами.
— Ладно, поеду так. Буду распугивать всех своим видом, — хихикнул Мустанг, обнимая брюнета.
— Сомневаюсь, — снова спокойное замечание и Хибари едва заметно коснулся носом шеи блондина, лаская дыханием.
— В чем? – довольная улыбка.
— Что хоть кого-то распугаешь, — очередной лед в голосе.
— Даже таким я тебе нравлюсь? – смущенное хихиканье и объятья становятся лишь крепче.
— Снова бред говоришь, — хитрая улыбка тронула тонкие губы.
— Хоть раз бы признался в том, что я тебе не безразличен, — немного огорченно сказал Дино, отстраняясь и с нежностью заглядывая в серые глаза.
— Нашел лишний повод для собственных надежд? – насмешка в стали глаз.
— Экий ты коварный, — улыбка и едва заметное покачивание головой.
Дино быстро собрался, собирая по квартире собственную одежду и ревниво смотря на собственную рубашку, покоившуюся на прямых плечах Хибари.
Почему-то Кёе нравилось ходить в этой белоснежной рубашке, пропахшей терпким одеколоном Мустанга. Рубашка была ему явно велика, поэтому выглядел в ней Хибари уж очень невинно и как-то… хрупко. Разве что стоило заикнуться об этом самому Хранителю Облака, как Мустанг тут же схлопотал одной из тонфа в живот. Единственное что – Дино не заметил немного хитрую улыбку, которая все чаще проявлялась на тонких четких губах.
Хотя, видеть Кёю, который немного прищуривался, как кот, увидавший игрушку, на губах при этом блуждала отнюдь не наивно-детская улыбка. Становилось как-то немного не по себе. Словно бы Дино был маленькой мышкой, попавшей в лапы к сытому коту, который решил поиграться и заодно проголодаться, прежде чем взяться за свою жертву всерьез.
— Тапки верни, — Дино замер на пороге, уже занося ногу для шага на улицу, как услышал оклик Хибари.
— Что, прости? – немного удивленно вскинул голову блондин. Волосы так и не высохли, теперь уже свисая невнятными сосульками.
— Ты в тапках собрался идти, — перед шоколадными глазами появились серые, буравя взглядом.
— А, — Мустанг рассеянно опустил голову, видя ноги в серых носках, торчащие из желтых тапок.
Откуда у Хибари взялись эти тапки тот не отвечал, лишь мысленно ухмыляясь, глядя как Дино в строгом черно-белом костюме вышагивает по гостиной в золотистых тапочках с мордашками Хибердов.
— Я опаздывал, вот и…
— Ага, как всегда, — хмыкнул Кёя, левой рукой убирая влажные волосы Мустанга назад, — мне так больше нравится.
— Ты сводишь меня с ума, — плаксиво пожаловался Дино, бегло целуя сухие губы и выскакивая на улицу.
— Дино-нии, — Цуна нерешительно разглядывал братика, — а что у тебя с волосами?
— А что с ними? – встрепенулся Дино, опасливо касаясь золотых прядей.
— Прическа другая, — дружелюбно улыбнулся Десятый.
— А, но ведь здорово? – Мустанг лучезарно светился, вопросительно смотря в медовые глаза.
— Д-да, — чуть нерешительно кивнул Цуна, опасливо косясь по сторонам в поисках собственника-Хибари.
Дино так и не сказал, что сама прическа получилась благодаря капризу этого эгоистичного ребенка, который не выносил даже запаха так любимого блондином кофе с карамелью и предпочитающего ходить по дому в тонком льняном кимоно. Зато Мустанг был уверен – хоть что-то в нем нравится Кёе бесспорно. И эта мысль заставляя улыбаться. Радоваться как самому счастливому в мире идиоту.
Хибари медленно вылез из-под одеяла, убирая с торса объятья Дино. Блондин в ответ лишь пошевелился, утыкаясь лицом в подушку.
Где-то тут должно быть белье. Черт! Куда этот чертов конь отшвырнул их вчера?!
Почему-то десятый босс семьи Ковалоне не мог спать в кровати в одежде. Вот вообще никак. И систематически снимал оную одежду и с Кёи, при этом коварно улыбаясь, как бывалый искуситель и долго целуя. И на его губах всегда вкус этого чертового кофе.
В кровати снова завозился спящий Дино, вытаскивая свою собственную мордашку из-под белоснежного одеяла, и макушка, украшенная золотыми локонами вылезла, из-под челки дьявольскими искорками сияя.
— Спи, — холодный приказ и Хибари поворачивает голову, встречаясь глазами с шоколадными глазами.
Мустанг отрицательно кивнул головой, зевнул, но принялся разглядывать хмурое лицо брюнета с умиленной улыбкой.
Кёя был уверен, что Дино лег часа три назад. Закончить все дела семьи, разбираясь с бумагами и обзванивая подчиненных, раздавая приказы. Но даже из-за всей этой загруженности, Дино просто сидел на кухне за чашкой черного кофе без единой ложки сахара, с ноутбуком и в очках, которые он одевал только при работе с техникой. Овальные, с тонкими стеклами и серебряной оправой. Почему-то всегда, когда Хибари видел его в этих очках, Мустанг казался необычайно растерянным. Словно у него почву выдернули из-под ног.
— Во сколько ты сегодня вернешься? – немного хриплый голос только что проснувшегося человека.
— Как только закончу все свои дела в Комитете, — резонный ответ.
— Хочешь я забегу в магазин и попробую что-нибудь приготовить к твоему приходу? – снова ласковая улыбка и шоколадные глаза прячутся за золотыми прядями.
— И спалишь мне всю кухню? – участливый вопрос.
— Ну-у, нет, — почти обиженно, но с мягкой улыбкой, — я хотел бы порадовать тебя.
— Тогда – усни!
— Так не пойдет, — тихий смешок и Дино переворачивается на спину, поднимая ладони к потолку, рассматривая тонкие пальцы.
— Почему? – кажется, Хибари и правда не понимает, что ему хочет сказать блондин.
— Я уже привык засыпать с тобой.
— И? Вот уснул и спи дальше, — холодно реагировал Кёя.
— А теперь хочу еще привыкнуть и просыпаться. С тобой, — полная нежности улыбка.
Автор: melission
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Дино/Хибари, Вария, Вонгола.
Рейтинг: До NC-17
Жанры: Ангст, Занавесочная история, Даркфик, Стёб, Драма, ER (Established Relationship), Флафф, Ужасы, Юмор, Hurt/comfort, Пародия, Философия, POV, Психология, Романтика, Повседневность, Слэш (яой), Songfic
Предупреждения: Нецензурная лексика, BDSM, Ченслэш, Смерть персонажа, Секс с использованием посторонних предметов, OOC, Изнасилование, Секс с несовершеннолетними
Статус: Закончен
Описание: Несколько совершенно разных историй о любви Дино к Хибари. Не всегда связанных между собой, но имеющие всегда что-то общее. Одну тонкую нить взаимности и чувственности, так притягательно поблескивающую сквозь переплетенные пальцы. Влюбленные? Нет. Больше. Любимые.
Разрешение на размещение: Получено
История двадцать пятая: Депрессия и кошки История двадцать пятая: Депрессия и кошки
Замызганный асфальт, серыми кусками попадавшийся на глаза.
Какая разница что под ногами?
Недалеко постоянный гул машин, куда-то вечно спешащих.
А имеет значение?
Солнце немного припекало и воздух был пыльный. Именно пыльный, как воздух
в старинном поместье, которое уже давно ничем не открывалось, превратившись в некий склад воспоминаний прошлого.
И гарь от пожаров. Кажется, снова горели леса. Или торфяники. Смешно! Каждый год происходит одно и тоже, и каждый раз власти оказываются неготовыми.
Просто поднять голову, подставляя лицо жарким поцелуям солнца. Променять ласки дневного светила на твои. Не совсем променять, ведь ты даже не видел будущего в наших отношениях. Скорее забыться в хоть чьих-то прикосновениях, стараясь вырвать из памяти воспоминания о твоих пальцах. О твоих ладонях. О твоей коже. И о силе, с которой ты прикасался.
Но не выходит. Господи! Дай хоть на секунду позабыть про эту муку! Хоть единственный вдох сделать без оглядки, без этих чертовых воспоминаний, возникающих назойливыми картинками прямо в мозгу.
Как жизнь может превратиться в Ад всего за час? Не знаете? А я вот знаю.
Хватает только одного.
Только одного – предательства со стороны человека, которому безраздельно доверяешь.
Да не столько доверяешь, сколько уже не можешь обходиться.
Забрать воздух – всего лишь умру от нехватки кислорода. Забрать воду – от иссушения. Еду – от истощения. Забрать тебя… От всего. Сразу. Не знаю в какой последовательности.
Хочется рыдать. От отчаянья. От внутренней пустоты. От безраздельной печали. От кучи таких же бесполезных чувств, что заставляют сердце щемить.
Я даже понимаю тебя. Ведь верно – я ведь не самый замечательный. Не самый красивый. Не самый интересный. И, наверняка, не самый занимательный для тебя человек.
Но ведь это все не отменяет моих чувств к тебе. Ничего не отменяет. Господи! Да я хочу как раньше просто идти рядом, может даже иногда касаться рукой твоих пальцев, как бы случайно.
Хочу говорить умные вещи, которые ты выслушиваешь с присущей тебе снисходительностью пожившего не одну сотню лет мудреца. Хочу слушать свои слова. Видеть хоть вялые потуги проступления человеческих эмоций на лице. Просто хочу.
Быть рядом.
Но разве можно быть с человеком, который тебя предал?
Можно закрыть на это глаза, притворившись, что все забыто. Притворно улыбаться и отгонять настойчивые мысли, никак не сочетающиеся с выражением лица.
И я даже не знал, что может быть так мерзко внутри. Словно тебе в душу вылили кучу склизкой грязи. От которой подташнивает. От которой мутит и воротит. От которой начинаешь презирать сам себя.
Ничего не могу изменить. В который уже раз? Будто жизнь моя принадлежит не мне, а каким-то другим людям. И только эти люди могут менять в ней все по своему усмотрению.
Словно я слабый. И ничего не смогу сделать сам.
Ты всегда знал, что я буду рядом когда тебе нужно. Что я приду, как только ты позовешь. И я делал это даже не из-за безграничной привязанности к тебе. А потому, что по-другому ты бы не принял меня. Ты один. Сильный. Уверенный. Но один. Всегда.
А я уже так привык, что вокруг меня сотни людей. Что мне улыбаются, со мной разговаривают, и мы просто шутим, стремясь поддержать друг друга.
И тут ты. Словно шок. Оглушает, словно прикладом ружья по голове. Да с такой силой, что перед глазами еще долго пляшут звездочки, а в глазах — тьма.
Ты, конечно же, так и не понял, почему я сбежал. Зачем тебе задумываться о ком-то? Даже немного смешно.
А ведь я доверял тебе то, что не знает больше никто. Я верил тебе сильнее, чем себе. Сильнее, чем всем вместе взятым. Казался мне самым надежным, самым непричастным, но…
Все высказал. При всех. Все те сомнения. Все те недомолвки.
Нет, я не замышлял ничего такого. Ничего, что могло бы навредить брату. Или кому-то еще. И больно даже не из-за того, что все мои страхи стали достоянием общественности. Совсем не волнует, что Цуна теперь будет смотреть на меня с осторожностью. Гокудера презрительно поджимать губы – ведь я сомневался в его любимом боссе. А Мукуро лишь насмешливо улыбаться. Этот чертов иллюзионист ничего не скажет. Но это и больнее всего – лучше слова. Лучше пусть на меня бы накричали тогда, чем их немое непонимание и почти детская обида в глазах. В глазах Савады.
**
Теплая рука опустилась на мое плечо. Но я все еще стоял оглушенный. И все взгляды направлены на меня.
Ледяной – Хибари, тот самый, кто растоптал мою веру в людей.
Растерянный – Цуна, он просто не знает что нужно сказать. И нужно ли?
Протестующий – Хаято, он не может понять как можно сомневаться в действиях Десятого.
Испуганный – Хром, не знаю, чем ее напугали мои слова. Или же она видит всю эту муку на моем лице?
Остальные поспешили опустить головы, словно не желая встречаться со мной взглядом. И даже учитель Реборн спрятал черные глаза под шляпой.
— Мы все сомневаемся, — совсем рядом голос Ямамото, так вот чья рука на моем плече, — но мы поднимаемся. Каждая битва делает нас лишь сильнее. Каждое поражение укрепляет веру. Чтобы идти вперед. Мы желаем защитить то, что нам дорого.
**
Он правильно сказал тогда. Почему этот улыбчивый парнишка видит больше меня? Почему понимает больше меня? Ведь разница-то у нас семь лет. Мне – двадцать два, но я так и не могу осознать всего полностью.
Или просто не замечаю?
Где-то совсем рядом пронесся изумрудный автомобиль. Я успел заметить его лишь краем взгляда, и меня тут же обдало резким порывом ветра.
Опустил голову, упершись взглядом в асфальт.
Слезы пришли. Не так скоро, как я думал. Казалось, что я разревусь прямо там. Но я только вежливо кивнул и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.
Просто сидеть на каком-то шоссе, вдыхать пропитанный выхлопными газами воздух и чувствовать лучи солнца на затылке.
Ноги коснулось что-то совсем крохотное. Котенок? Дымчатая шерстка, слишком длинная для беспородного. И серые глаза. и вид у него совсем как у домашнего.
— Будешь ныть тут и дальше?
Одни лишь нотки голоса пронзают насквозь. Но я не хочу поворачиваться. Не хочу видеть его лицо. Не хочу. Это слишком… Больно.
Слезы с новой силой. Падают, разбиваясь об асфальт прозрачными кляксами. Комок в горле давит так, что просто не вдохнуть, не выпустив наружу клокочущие рыдания.
Опускаю руку и касаясь морды котенка. Он боится меня. Ха! Сейчас я его понимаю. Посмотрюсь в зеркало и сам испугаюсь. Но розовый носик касается моих пальцев, сначала нерешительно, словно полагая, что я могу обидеть. Но, почувствовав прилив моей нежности пискнул и лизнул мою ладонь.
Кошки – самые замечательные антидепрессанты. Кому надо пить какие-то таблетки, когда всего лишь один маленький комок жизни может всего за секунду показать, что все и не так плохо. И что хоть одна крохотная душонка тебя любит.
Смешно? Наверняка. Но когда полностью разбит – хочется чтобы подошли, обняли и сказали, что меня любят. И наплевать, что это эгоистично. Я не могу по-другому.
И я хочу, чтобы меня любили. Нет, хочу, чтобы меня любил он.
— Я к тебе обращался, травоядное, — ледяное замечание и опускается рядом. Все тот же элегантный черный костюм и фиолетовая рубашка с черным галстуком.
— Я н-не могу…
— Дино-сан, — немного неуверенный голос брата. Неродного, но того, кто уже занял место в сердце, — я тоже не уверен. И мне тоже бывает страшно. И я уж никак не хочу становиться боссом мафии, — при этих словах в голосе проскочила дрожь, — но я хочу защитить своих друзей. Свою семью.
Он замолчал, переводя дыхание и сверля меня взглядом. Чувствовал это едва заметным зудом в затылке.
— Мы все понимаем вас. Немного неудобно, что так получилос…
— Ты не понимаешь… — голос срывается от дрожи и новые слезы обжигают глаза. – Дело совсем не в том… Не в том, — первый всхлип, — что ты узнал об этом… Я ведь… Верил! Тебе! – разворачиваю голову, смотря в стальные глаза. – Я думал, что то, что я тебе рассказываю, только между нами! А ты… — просто закрываю ладонями лицо и отворачиваюсь.
— Х-хибари-сан…
Сильные пальцы касаются подбородка, резко разворачивая. Его сухие губы и кончик языка, чуть приоткрывающий мои. Просто ему так захотелось.
Я удивленно моргнул. Цуна, смотря на это, едва не грохнулся в обморок. Понимаю, бедолагу. Не будь я так вымотан – точно бы свалился.
— Научись хотя бы делать вид, что ты умеешь слушать, — едва различимый шепот был бы ласковым, если бы не неприкрытая угроза в голосе, — иначе в следующий раз – забью тебя до смерти.
— С-снова следующий раз?
Дино улыбался, глядя на Десятого. Тот побелел и вжимался в металлическую ограду, чтобы не упасть. На руках блондина маленький урчащий комочек, довольно прикрывший глаза и свернулся клубком.
— Цуна-нии.
— Д-дино-сан? – немного ошалелый голос.
— Для тебя это может оказаться шоком. Поверь, я сам был в ужасе, когда это осознал, но, — Мустанг улыбнулся, смотря на брата все еще красными и полными слез глазами, — Я люблю Кёю.
История двадцать шестая: Про встречи, школьниц и телефон История двадцать шестая: Про встречи, школьниц и телефон
Хибари ровным шагом отмеривал коридор. Перепуганные тени учеников вжимались в стены, предпочитая опускать глаза, полагая, что Глава Дисциплинарного Комитета средней школы Намимори – сам Дьявол. Стоит только взглянуть в стальные глаза, от внимательности едва прищуренные, как можно лишиться не только души, но и здорового тела.
Про Хибари ходило столько нелепых легенд. Например: тот, кто заходил в кабинет Дисциплинарного кабинета уже не мог ходить в храмы. Мол им становилось дурно. Ну или просто ходить не мог.
Бинты, гипс, костыли, аптека
Безжалостность и резкость тонф,
Жить ты хотел еще пол века?
Прости, Хибари невдомек…
Вообщем – все не как у А. Блока.
Ну или то, что все учителя поклонялись Главе Дисциплины, державшего в страхе всю школу. И даже боялись сказать поперек слово, организовав в кабинете директора алтарь для поклонения. И раз в год, в первое полнолуние, ему приносили в жертву девственницу.
Зачем Хибари девственница? Да черт его знает. Школьники говорили, что он вампир и поедал их. Нещадно! А еще Кёя был внуком Фредди Крюгера, а его матерью была Садако*, которую сбросил в колодец сам брюнет, сказав, что она не выполнила правило – закрывать за собой кран в ванной так, чтобы вода не капала.
Ну и много иных забавных вещей, над которыми так любил хихикать Мустанг. Причем тут Дино? Не смотря на всю грозность Кёи, этому улыбчивому блондину как-то удалось сотворить так, что Хибари не убивал сразу же. И вообще не убивал.
Все уроки уже закончились и мертвецки бледные ученики проходили мимо брюнета, пытаясь сжаться в как можно меньший комок.
По шоссе пронеслась золотая машина, со слегка затонированными стеклами, сразу же визг тормозов и несколько особо впечатлительных барышень заохали, хватаясь за сердце.
— Кёя! – стекло водительского сиденья открылось, показывая любопытствующим ученикам улыбающуюся моську блондина в солнечных очках.
Дверь машины быстро распахнулась, и Дино вышел навстречу солнечным лучам и восторженным вздохам молоденьких девушек.
Белоснежный костюм, цвета только выпавшего снега, черная рубашка и кремовый галстук на золотой запонке, белые туфли с острыми носами и коронная улыбка на губах.
— Кто он?
— Такой красавчик…
— Он идет к Х-хибари-сану…
Тихий шепот и осторожные взгляды на Главу Комитета.
— У тебя сейчас еще есть дела? – остановился в шаге, и в голосе нотки тепла.
— Как только закончатся все уроки, — ледяным тоном отреагировал Кёя, обводя глазами цвета закаленной стали собравшихся в кучку учеников.
Что странно – те не поспешили разбежаться сразу, только жались другу другу и умирали от любопытства.
«Безмозглые травоядные, собирающиеся в стаи, потому что ничего не могут сделать по одному».
В этом случае у Дино было весомое преимущество – он не боялся встречаться с Хибари и без Ромарио, когда даже бесполезный Цуна становился удачливее. И смотря на это Кёя лишь хмыкал и сверлил блондина испытующим взглядом, словно бы отсчитывая, через сколько тот сбежит, сверкая пятками. Причем буквально.
— Но они уже закончились! Я звонил директору, — лукаво улыбнулся Дино, мня руки: ему так хотелось сжать Хибари в объятьях. Останавливали только двадцать пар вопросительно сверлящих и ловящих каждое движение глаз. Ну и сам брюнет, который от таких вольностей не только озвереет, но и правда забьет. До смерти.
— Сначала выгоню это стадо отсюда, потом проверю школу, и только потом посмотрю с чем ты приехал.
— Кёя, ты жесток, — театрально вздохнул Дино. Девушки удивленно охнули – назвать грозного Хибари-сана по имени! Так поступает либо человек, которому больше не хочется жить, либо изощренному мазохисту-извращецу-яойщику.
— У тебя есть ко мне претензии? – хищный оскал и тонфа заблестели на солнце, выставленные на нападающий манер.
— Нет, я всего лишь недоволен ожиданием, — тут же переполошился Дино, отступая на пару шагов назад.
— Через полчаса буду, — холодно сказал Кёя, убирая тонфа под пиджак, чтобы не пугать и без того нервных учеников.
Мустанг буквально светился от восторга – заезжать к Хибари после школы была исключительно его идея. Первые пару недель Хранитель напрочь игнорировал машину, настойчиво бибикающую и привлекающую к себе внимание.
Теперь уже Кёя видимо посчитал, что бить до смерти машину – неэтично, убивать Дино – вообще ГринПис засудит, а легче просто спокойно принимать как данность эти его несносные заскоки этого несносного коня.
— А-но-о, — девушка подкралась незаметно, кладя влажную ладошку на плечо Мустангу.
— А? – удивленно повернул голову блондин. Кажется, он только сейчас осознал, что тут оказывает кто-то вокруг есть. Наблюдательный, ничего не скажешь. Хибари лишь прикрыл глаза, спиной облокачиваясь к каменному забору школы.
— А вы какая-то восходящая звезда?
— Или модель? – рядом с первой тут же появилась свора ее подружек.
— Или вы просто сын богатых родителей?
— Или из Якудзы и пришли вербовать Хибари-сана?
Десяток голосов наперебой, Дино замахал руками и тепло улыбнулся, прося:
— Не говорите все вместе, я вас не понимаю, — специально с итальянским акцентом начал блондин, — я не из Якудзы, — и едва различимое хихиканье Мустанга.
— Тогда, — секундное молчание и слишком интригующие улыбки, — вы влюблены в Хибари-сана!
Едва ли не приговор. Дино вздрогнул, оторопело хлопая ресницами.
— Ну у вас и фантазия, девушки, — чувствуя липкую капельку пота, сбегающую по позвоночнику, ответил Мустанг, вежливо улыбаясь.
— Тогда вы его старший брат?! Ваш общий отец имел красавицу любовницу, которая работала моделью…
— Она была певицей! – тут же перебивает одна из девушек.
— Нет, музыкантом! – предлагает еще одна.
— Моделью! – с нажимом утверждает первая. – Которая…
— Я его старше на семь лет, — подмигнул Дино, не переставая удивляться фантазии вроде бы юных девушек.
— Значит вы любовники!
Мустанг едва не упал от такого смелого предположения молодых умов.
— А ведь и правда! Так всегда ведь в манге! Хибари-сан скорее всего укэ! Такой холодный, недоступный и…
— Кажется нас сейчас убьет, — пискнула какая-то из этой компании и все спешно ретировались, подгоняемые убийственным взглядом Кёи.
— Какие странные девушки, — легкомысленно протянул блондин и одарил брюнета любящим взглядом, — зато они были правы!
— Заткнись, — холодно информирует Хибари, отправляясь в школу на осмотр.
— Слышали, говорят за Хибари-саном часто заезжает машина… — первый шепот.
— А-а, это та дорогущая иномарка? – спрашивает вторая.
— Да, — кивает третья, тут же добавляя, — говорят, что ее водит сын известного итальянского политика…
— Нет, — отрицает вторая, — он сын известного босса мафии…
— Что сын мафии забыл в Японии? Это чушь! Тот блондин – точно знаменитый актер или модель! Вы видели его татуировки? А мышцы? – почти прекращая шептать и начиная говорить нормальным голосом, предполагает первая.
Хибари сухо кашлянул в ладонь, с удовольствием наблюдая, как девушки испуганно побелели и быстро скрылись за поворотом коридора, при этом умудряясь при этом не нестись как угорелые – бегать по коридорам запрещено. И опасно для жизни, если рядом Глава Дисциплинарного Комитета.
— А еще я слышала, что на самом деле этот блондин - любовник его матери! И теперь пытается наладить с ним отношения.
Хотя никто и никогда не видел родителей Хибари, да что уж – никто про них даже ничего не слышал, считая их едва ли не мифологическими богами Олимпа пополам с теми же мифическими чудовищами! Какие же родители могли сотворить такого человека, как Кёя?! Правда большинство девушек вообще сомневались, что он является человеком.
Слухи про его инопланетное происхождение тоже не новость. Хибари уже окрестили и беглецом с Луны. И политической угрозой Марса – мол либо вы прекращается попытки колонизации нашей планеты, либо наш супер-воин камня на камне не оставит. Да и вообще галактическим странником, который приземлился на земле для изучения цивилизации.
Если раньше Кёя относился к этим слухам вполне спокойно, но после этого предположения извращенного юного ума школьниц, он стал раздражен. Даже очень.
И все эти невыносимые хихиканья за спиной, когда каждую хочется забить до смерти персонально. Долго и со вкусом, давая прочувствовать каждый удар.
Телефон нетерпеливо зазвонил, требуя к себе внимания.
— Ну?
— Ты скоро освободишься? Когда мне приезжать?
— Никогда! – едва ли не восклицание.
— Ну ты как всегда, — ласковый смех, — если буду через полчаса, нормально?
— Я не хочу, чтобы ты ехал сюда!
— Что-то случилось? – осторожное удивление.
— Просто сиди в своей конюшне и не рыпайся, — беспрекословный приказ.
— Я в отеле, ты ведь не пустил меня к себе, — вымученно вздохнул Дино.
— Я не хочу, чтобы ты приезжал за мной.
На том конце провода тишина. Через десяток секунд, когда Кёя уже собирался положить трубку – каждая секунда изволила тянуться как минута – Мустанг подал голос:
— Я сделал что-то не так? – усталость в голосе, и не следа былой веселости.
Именно сейчас. Только в такие моменты блондин уже не притворялся жизнерадостным подросток, отчего рядом с Цуной его можно было принять за семнадцатилетнего подростка. А в эту минуту он был настоящим. Немного усталый, спокойный босс мафии. Он нравился Хибари именно таким.
— Я не буду отвечать, — едва заметное отрицательное покачивание головой.
— А я жду ответ, — уверенно потянули немного хрипловатым голосом.
Они просто молчали, не желая уступать друг другу. Кёя слышал лишь быстро перелистывающиеся документы, над которыми работал блондин. Япония Японией, но Семью еще никто не отменял. Хибари вышагивал по пустым коридорам, проверяя закрытость кабинетов и обязательное отсутствие учеников в них.
— Я приеду сегодня? – после минутного молчания спросил Дино.
Брюнет не спешил отвечать. Ему нравилось идти вот так вот. Вроде одному, но ухо слышит и привычное дыхание, не раз доводившее буквально до дрожи в кончиках пальцев.
— Нет, — если бы голосом можно было убить – Мустанг был бы уже мертв. Настолько леденящие нотки в голосе.
— Хм, вот как, — едва заметное растягивание слов – Дино читал документ, параллельно отвечая, — тогда позвоню вечером?
Кёя замер. Вроде бы совсем недавно он встал с кровати, а за окном уже солнце неумолимо склоняется к закату. Небосклон еще не багрово-алый, но уже и не чистейше-голубой, которым природа радует в ясную полуденную работу. У места, где небо соприкасалось с землей, синел полноценный бархат, яркий, насыщенный и четкий. Плавно выгорающий в белесую голубизну, которая болезненно резала глаза своей ослепительностью. И так контрастировало. Солнце уже перекатилось с середины неба на его западную половину, готовясь вот-вот лечь в объятья океана и прекратить сиять. Совсем ненамного, просто чтобы люди поняли, что солнце тоже не вечно.
Крыша встретила прохладным солоноватым воздухом, который тут же забрался в черно-серебряные волосы своими шаловливыми ладонями и всколыхнул спокойно лежащие пряди. Все вокруг пахло морем. Едва ощутимый запах водорослей и морской соли. Последний запах – самый приятный. Самый притягательный.
Хибари провел необычайное количество вечеров на утесе, о который с природной яростью билась морская стихия. И грязно-белая пена, сквозь которую проглядывали расположившиеся на дне камни. И далеко, у самого горизонта, пара резвящихся дельфинов, чей веселый разговор быстро доносил воздух. Совсем тихий, похожий на перещелкивание клавиатуры, когда набираешь сообщение. И от этого еще более фантастический и чарующий.
И сидеть на остывающей земле до самой ночи. И луна огромным пятном будет заслонять собой треть неба, приковывая к себе все взгляды. В обязательно где-то вдали четкий шум деревьев, кроны которых веселый ветер прогибает и срывает листву, веселыми воронками нося по земле и кружась в воздухе.
Всего лишь один ветер смог унести размышления с обычных человеческих проблем заменив их чем-то иным. Огромным. Светлым. Непокорным. И мудрым.
Хибари поднял голову к небу, слыша как на том конце провода Дино тяжело вздыхает. В такие моменты блондин закрывает глаза и медленно массирует виски, сначала по часовой стрелке, потом наоборот. И почему-то в такие моменты он выглядит взрослым и сильным. Настолько сильным, что хочется позволить ему быть рядом, а может даже, в ряду особых заслуг, прикрывать спину.
— Эй, ты еще тут? – на губах Кёи легкая улыбка.
— Не-а, сбежал от тебя в Эмираты, там, говорят, можно заиметь гарем, — тихий смешок.
— Похотливое животное, — почти дружеская шутка.
— Нет, я не остался бы с тобой только ради секса, — усталое замечание, — который, кстати, превосходен.
Мраморные щеки Кёи задернул легкий румянец и он тут же проклял этого чертового коня, который хоть и не видел его смущения, но уже тихо смеялся, безошибочно определив реакцию.
Они так и стояли. Просто слушая тихие звуки, шелест бумаги или тихие хлопки ветра, взявшегося за свое развлечение и теперь разгонявшийся в небесах и обсушивающийся прямо головой в безмолвный бетон, тут же ветер разлетается в разные стороны, замирая и собираясь на высоте с новыми силами.
— Я устал, — зевнул прямо в трубку Мустанг.
— Так иди отдыхай, — резонный ответ.
— Пойду, сначала в душ, ты будешь со мной разговаривать в это время? – снова усталая усмешка.
В такие моменты в уголках губ блондина залегали едва заметные морщинки от частых улыбок. А когда вся энергия заканчивалась и он просто вот так сидел, спокойный, уверенный, просто не находящий сил на неуклюжесть или сомнения, и немного хмурый, со складкой меж бровей.
Кёя молчит, лишь рассматривая глазами тонкие перья белоснежных облаков, медленно проплывающих по небосклону, даже не спеша скрыться за горизонтом, лишь медленно перекатывая свои рыхлые тела.
— Могу даже комментировать, — смешинки в голосе, — расстегиваю первые пуговицы, случайно задевая пальцами ключицы…
Хибари снова вдался в краску.
— Заткнись!
— Смотри-ка, а тебе нравится, — немного хриплый смех.
— Ты… травоядное, — холодно сообщает Кёя, уже вполне справившийся в приливом смущения.
— Но ведь ты даже не позволяешь мне приехать к тебе! – так раздражающие высокие нотки в голосе.
— Я не говорил тебе не приезжать, — равнодушное замечание.
— Нет, сказал, — упрямо хмыкнул Дино.
— Я сказал, чтобы ты не забирал меня из школы.
— Знаешь, ты так сказал… — снова насмешливая усталость в голосе, — что мне стало стыдно. Меня ведь посадят за тебя.
Хибари оскалился, представляя то, что будет с людьми, которые пожелают забрать Дробящего Мустанга хотя бы в отделение полиции.
— Безразлично, я заеду к тебе сегодня, — Кёя снова посмотрел в горизонт. Алые лучи уже начинали сиять, окрашивая небо в цвет изрядно разбавленной крови.
— Тогда может с рубашкой продолжим, когда ты вернешься?
— Обойдешься, — ледяной упрек.
— Ну ладно, — легкомысленная улыбка, — быстро расстегиваю остальные пуговицы, медленно спуская рубашку с плеч и откидываю немного мешающие волосы за воротник…
— Заткнись!
— Ну так продолжим? – чарующая хрипотца.
Хибари лишь буркнул что-то в ответ, отключая звонок.
Дино устало улыбнулся, массируя виски. К рубашке он даже не притронулся, но так приятно было вгонять Кёю в краску.
История двадцать седьмая: Про фен, тапки и утро История двадцать седьмая: Про фен, тапки и утро
— Кёечка, — Дино быстро вытирал полотенцем волосы, — у тебя есть фен?
— Нет.
— Ужасно, хочешь я привезу сюда свой? – Дино выпрямился, критически оглядывая топорщащиеся во все стороны еще влажные волосы.
— Твое дело, меня это не волнует.
— Зато меня волнует, — Мустанг потряс головой, орошая все вокруг мелкими брызгами.
— Безразлично, — холодно реагировал Хибари, наблюдая как блондин пытается привести волосы в подобие порядка.
— А ты волосы как сушишь?
— Сами высохнут.
Дино удивленно моргнул и рассмеялся.
— Ты не перестаешь меня удивлять.
Кёя равнодушно пожал плечами.
— Ладно, поеду так. Буду распугивать всех своим видом, — хихикнул Мустанг, обнимая брюнета.
— Сомневаюсь, — снова спокойное замечание и Хибари едва заметно коснулся носом шеи блондина, лаская дыханием.
— В чем? – довольная улыбка.
— Что хоть кого-то распугаешь, — очередной лед в голосе.
— Даже таким я тебе нравлюсь? – смущенное хихиканье и объятья становятся лишь крепче.
— Снова бред говоришь, — хитрая улыбка тронула тонкие губы.
— Хоть раз бы признался в том, что я тебе не безразличен, — немного огорченно сказал Дино, отстраняясь и с нежностью заглядывая в серые глаза.
— Нашел лишний повод для собственных надежд? – насмешка в стали глаз.
— Экий ты коварный, — улыбка и едва заметное покачивание головой.
Дино быстро собрался, собирая по квартире собственную одежду и ревниво смотря на собственную рубашку, покоившуюся на прямых плечах Хибари.
Почему-то Кёе нравилось ходить в этой белоснежной рубашке, пропахшей терпким одеколоном Мустанга. Рубашка была ему явно велика, поэтому выглядел в ней Хибари уж очень невинно и как-то… хрупко. Разве что стоило заикнуться об этом самому Хранителю Облака, как Мустанг тут же схлопотал одной из тонфа в живот. Единственное что – Дино не заметил немного хитрую улыбку, которая все чаще проявлялась на тонких четких губах.
Хотя, видеть Кёю, который немного прищуривался, как кот, увидавший игрушку, на губах при этом блуждала отнюдь не наивно-детская улыбка. Становилось как-то немного не по себе. Словно бы Дино был маленькой мышкой, попавшей в лапы к сытому коту, который решил поиграться и заодно проголодаться, прежде чем взяться за свою жертву всерьез.
— Тапки верни, — Дино замер на пороге, уже занося ногу для шага на улицу, как услышал оклик Хибари.
— Что, прости? – немного удивленно вскинул голову блондин. Волосы так и не высохли, теперь уже свисая невнятными сосульками.
— Ты в тапках собрался идти, — перед шоколадными глазами появились серые, буравя взглядом.
— А, — Мустанг рассеянно опустил голову, видя ноги в серых носках, торчащие из желтых тапок.
Откуда у Хибари взялись эти тапки тот не отвечал, лишь мысленно ухмыляясь, глядя как Дино в строгом черно-белом костюме вышагивает по гостиной в золотистых тапочках с мордашками Хибердов.
— Я опаздывал, вот и…
— Ага, как всегда, — хмыкнул Кёя, левой рукой убирая влажные волосы Мустанга назад, — мне так больше нравится.
— Ты сводишь меня с ума, — плаксиво пожаловался Дино, бегло целуя сухие губы и выскакивая на улицу.
— Дино-нии, — Цуна нерешительно разглядывал братика, — а что у тебя с волосами?
— А что с ними? – встрепенулся Дино, опасливо касаясь золотых прядей.
— Прическа другая, — дружелюбно улыбнулся Десятый.
— А, но ведь здорово? – Мустанг лучезарно светился, вопросительно смотря в медовые глаза.
— Д-да, — чуть нерешительно кивнул Цуна, опасливо косясь по сторонам в поисках собственника-Хибари.
Дино так и не сказал, что сама прическа получилась благодаря капризу этого эгоистичного ребенка, который не выносил даже запаха так любимого блондином кофе с карамелью и предпочитающего ходить по дому в тонком льняном кимоно. Зато Мустанг был уверен – хоть что-то в нем нравится Кёе бесспорно. И эта мысль заставляя улыбаться. Радоваться как самому счастливому в мире идиоту.
Хибари медленно вылез из-под одеяла, убирая с торса объятья Дино. Блондин в ответ лишь пошевелился, утыкаясь лицом в подушку.
Где-то тут должно быть белье. Черт! Куда этот чертов конь отшвырнул их вчера?!
Почему-то десятый босс семьи Ковалоне не мог спать в кровати в одежде. Вот вообще никак. И систематически снимал оную одежду и с Кёи, при этом коварно улыбаясь, как бывалый искуситель и долго целуя. И на его губах всегда вкус этого чертового кофе.
В кровати снова завозился спящий Дино, вытаскивая свою собственную мордашку из-под белоснежного одеяла, и макушка, украшенная золотыми локонами вылезла, из-под челки дьявольскими искорками сияя.
— Спи, — холодный приказ и Хибари поворачивает голову, встречаясь глазами с шоколадными глазами.
Мустанг отрицательно кивнул головой, зевнул, но принялся разглядывать хмурое лицо брюнета с умиленной улыбкой.
Кёя был уверен, что Дино лег часа три назад. Закончить все дела семьи, разбираясь с бумагами и обзванивая подчиненных, раздавая приказы. Но даже из-за всей этой загруженности, Дино просто сидел на кухне за чашкой черного кофе без единой ложки сахара, с ноутбуком и в очках, которые он одевал только при работе с техникой. Овальные, с тонкими стеклами и серебряной оправой. Почему-то всегда, когда Хибари видел его в этих очках, Мустанг казался необычайно растерянным. Словно у него почву выдернули из-под ног.
— Во сколько ты сегодня вернешься? – немного хриплый голос только что проснувшегося человека.
— Как только закончу все свои дела в Комитете, — резонный ответ.
— Хочешь я забегу в магазин и попробую что-нибудь приготовить к твоему приходу? – снова ласковая улыбка и шоколадные глаза прячутся за золотыми прядями.
— И спалишь мне всю кухню? – участливый вопрос.
— Ну-у, нет, — почти обиженно, но с мягкой улыбкой, — я хотел бы порадовать тебя.
— Тогда – усни!
— Так не пойдет, — тихий смешок и Дино переворачивается на спину, поднимая ладони к потолку, рассматривая тонкие пальцы.
— Почему? – кажется, Хибари и правда не понимает, что ему хочет сказать блондин.
— Я уже привык засыпать с тобой.
— И? Вот уснул и спи дальше, — холодно реагировал Кёя.
— А теперь хочу еще привыкнуть и просыпаться. С тобой, — полная нежности улыбка.
@темы: Анимешное, Дино, Яойно и не очень, Хибари, Reborn, Фанфики, D18